Охотники за «Кинжалом». Политический детектив - Бернард Задунайский

А окраинный район Марцан подлежал санации по образу и подобию скандинавских муниципальных кварталов. Наивные «осси» разглядывали пилотный дом после реновации и радовались, как дети. Кто из них мог предположить десятикратный рост квартплаты после реализации проекта?

Уже через пару лет безработных строителей капитализма выставят из собственных квартир, построенных за годы диктатуры Хонеккера. Восточные немцы крушили Берлинскую стену, прорываясь к благам общества потребления: японским телевизорам, американским джинсам и «Мерседесам». И вот, наконец, дорвались…

На ненавистной Ленин-плац гремела строительная техника, превращая высотки в строительный мусор. Чугунный памятник вождю пролетариата работы Томского неблагодарные немцы продали арабским шейхам. Забыли неверные сколько добра сделал дедушка Ленин своей второй родине. А как бы он смотрелся в одном ряду с объединителем Германии «Горби», который пошёл по стопам учителя.

Но пока что турецкие гастарбайтеры безжалостно рубили «Роксоном» крупные архитектурные формы Хензельмана на Александерплац. Впрочем, монумент соавторов «Капитала» на Маркс-Энгельс-плац сохранили для устрашения потомков.

Депутаты Сената в ходе реконструкции не раз позволят превысить этажность старой гостиницы «Штадт Берлин», признанной высотной доминантой исторического центра. За это их постигнет гнев оппозиции и суровая месть продажных СМИ.

Впоследствии, журналисты раскопают, что за каждый дополнительный этаж следовал откат в миллион марок. Среди небоскрёбов на масштабном макете Берлин-сити Боб обнаружил «Айва-плазу» и «Сони-плац», которые подавляли размерами старую ратушу и здание Сената. Воображение Романова уже рисовало 3D картинку его делового центра «Global» с «Бентли» у входа и шофёром-японцем.

Компания жокея готовилась к броску на Запад. Из мира грёз ди джея вывело громкое пение «Интернационала», на этот раз всеми присутствующими. Хозяева приняли гимн пролетариев за финальный аккорд, что подтвердил в прощальном слове замминистра экономики и транспорта:

– Рад сообщить, бюджет нашей конференции полностью исчерпан! Но надеюсь, мы ещё встретимся на следующих стадиях этого проекта. Желаю вам так же успешно завершить финансовый год.

В ответном слове генерал авиации в отставке отметил:

– Я всегда с удовольствием бываю в Берлине. Правда, первый раз весной 45-го меня здесь встретили шрапнелью. Но после второго захода с артподготовкой всё наладилось. Так что спасибо за приглашение, нам здесь лёту всего полчаса.

Прослушав перевод на немецкий, довольные хозяева дружно зааплодировали.

Романов ненавязчиво обозначил позицию, предложив заместителю министра сигару: – Вы использовали гостей конференции в качестве живого щита. У нас в Союзе это означало: делегаты единодушно одобрили новый трудовой почин берлинских строителей!

Заместитель довольно улыбался: – Приятно иметь дело с профи. Значит вы уловили задачи нашего проекта?

Жокей с ухмылкой раскуривал «Коибу»: – Настоятельно рекомендую изучить ТУ домов 600-ой и 83-ей серий. В фасадных панелях для утепления используются пустоты, заполненные стекловатой, которая давно рассыпалась. Зимой там появляется конденсат, что крайне опасно для арматуры. В этой среде идёт процесс карбонизации бетона, а вы ещё изолируете плиту от мороза пенопластом и устанавливаете стеклопакеты взамен сквозящих окон. Как поведёт себя ржавая арматура в такой теплице?

Немец подавился дымом сигары: – Я ветеринар и слабо разбираюсь в строительных технологиях, но обязательно доведу вашу информацию до министра. Хотя проект уже запущен!

Ди джей перешёл на шёпот: – После санации, когда вырастет аренда, «осси» разбегутся из Марцана по дешёвым квартирам на Востоке. Мало кто сможет платить по тысяче марок квартплаты и район обречён стать социальным жильём для мигрантов. Бургомистру Марцана придётся учить турецкий: toplama atil malidir! (турецк. Местные власти).

Чиновник развеселился: – Турки в Марцане, прекрасно! Это же пятый сон Веры Павловны. Но несмотря на объективные трудности, наш банк готов поддержать реконструкцию в Таллине под 40% годовых. Дополнительно потребуется гарантия мэрии.

Боб пускал аккуратные колечки: – Под такие проценты я сам вас кредитую! Настоящие гаванские сигары тоже подорожали, но выручают кубинские комсомолки. Вернемся к этому разговору в новом году.

У выхода из министерства Романова поджидала знакомая тройка в казённых плащах, под которыми угадывались контуры табельного оружия.

Старший группы корректно представился: – Служба контрразведки ФРГ. Комиссар Фриман. Мне поручено передать вам, что мы не допустим провокаций на немецкой территории. За вами организовано наблюдение.

Спешу напомнить – вы находитесь в ФРГ! Здесь вам не ГДР! Забудьте про ваших коллег из «Штази».

Боб дымил сигарой: – А вы тот самый Фриман, что сбежал из Восточного Берлина, кажется, сотрудник «Штази»? Тогда при вас обнаружились фальшивые списки агентов КГБ. Разве вас уже выпустили из психушки?

– Это был мой брат и его лечат до сих пор. И тем не менее, мы отслеживаем ваши контакты с курдской группировкой и калининградской преступной группой.

Агент выразительно взглянул на сигару: – При оперативной необходимости мы можем задержать всю вашу делегацию на 48 часов.

Ди джей угостил топтунов и оперативника «Гаваной»:

– А у тебя хороший русский язык Фриман. Высшие курсы КГБ в Минске? Немецкое отделение?

– Не угадал – Ленинградская Высшая Школа. Так что я видел твою видео дискотеку на Играх Доброй Воли в 85-м. Нас тогда всей группой отправили на эстонскую программу изучать новые происки врага. А утром я отписал отчёт руководству, в котором рекомендовал тебя посадить.

К компании присоединился Рокки: – Ну что, камрады, задубели на сквозняке? Давай по 150 или, как принято у вас в Европе – 4 по 40. Настоящий «Blue Label»! Вашей зарплаты хватит на пару глотков. Бульба щедро наполнил бесценной влагой складные стаканчики, с готовностью протянутые следопытами.

Романов достал карманную флягу: – Хочу предложить любимый коньяк Черчилля «Двин» урожая 43-го года. Он старше нас с вами и доставлен из личных подвалов президента Армении.

Фриман не отвергал и любимый коньяк английского премьера: – А я в деталях вспоминаю ту дискотеку в Ленинградском Дворце Молодёжи. Мы тогда робко зашли в полутёмный зал, где едва мерцали галогены. Но через секунду тишину взорвали киловатты звука, фейерверк и лазерное шоу. Ди джей пронёсся над залом, как супермен, и приземлился за пультом. Кажется, потом исполнялся рэп на стихи Есенина. В эту чудесную белую ночь мне прокрутили ленинградское «динамо».

Рокки светился, как прожектор перестройки: – А я тогда контролировал чёрный ход. Билетов в свободной продаже не было, как, впрочем, и пролётов. Какое было время, а люди! Ну а сегодня, что за диско? Раздача тёток и таблеток. Сплошная рыночная экономика.

Романов тут же приобщил к раритетному напитку и топтунов, робко тянувших стаканчики к фляге: – Парни, а вы до сих пор ходите с «Вальтерами ПП»? Пора переходить на «Глоки». У нас братву хоронят только с ними. В крайнем случае, с «Береттами». Рокки продемонстрируй!

Бульба послушно достал из плечевой кобуры новенький «Глок» с квадратной ствольной коробкой из композита. А затем также невозмутимо и никелированную «Беретту 92» с глушителем. Немцы приготовились к стометровкам врассыпную, а Фриман зашипел:

– Да это же незаконное ношение и владение! Где взял?

Романов широко улыбнулся и успокоил комиссара:

– Как где? Нашёл в туалете министерства за смывным бачком, как Майкл Корлеоне! В данный момент предпринимаю попытку сдать оружие властям. Вот письменное заявление!

Бульба одарил полицейского чарующей улыбкой:

– Вы нас дружно преследуете до ближайшего паба, где мы и оформим сдачу находок. А заодно и вспрыснем это дело!

Туристский автобус мигом домчал тройку Романова в район Веддинга, где их догнал «БМВ» наружки с допотопной антенной на крыше.

Ди джей с трудом привыкал к немецким реалиям, удивлённо наблюдая генотип советского инженера за рулём «Бумера». А Рокки, заметив это несоответствие, каждый раз вздрагивал и сжимал кулаки. Но здесь подобное никого не удивляло. Даже завучи по внеклассной работе демонстративно передвигались на «Ауди».

Как на грех, в компанию напросились оба генерала, пожелав отыскать позиции зенитчиков, которые обстреляли их в 45-м. Следы батареи привели генеральскую разведку в просторный паб «Elefant» – точную копию любимого кабачка Штирлица. Замученный музами пианист храпел на «Ямахе» у батареи пустых кружек, но его с успехом заменяло отделение вполне дееспособных ветеранов вермахта.